Измерить расстояние на карте одессы, КАК КОРАБЛИ НАХОДЯТ ДОРОГУ В МОРЕ
И если с первым все в общем-то понятно, то что известно о втором? Кто может сказать, какая из этих карт самая древняя и какая самая современная?.. Масштаб этой карты: 1 : 15 в одном сантиметре сто пятьдесят километров. Неизвестно как дальше могут быть использованы данные ваших документов, но возможность "подложить" их потом в определенную нехорошую ситуацию есть.
Вот другой пример. Лет шесть назад в Научно-исследовательский институт биологии Харьковского университета принесли большую и подробную карту Советского Союза. В Институт биологии? Да зачем? Карту эту повесили на стену, и начался долгий и кропотливый труд, работники института стали кружочками отмечать на ней все те места, где живут в нашей стране люди, которым больше ста лет.
А таких у нас теперь много тысяч. При этом каждый кружок соответствовал одному человеку. Вокруг Москвы, например, собралось пятьдесят пять кружков! Зачем всё это? Да затем, что ученых издавна интересовало, насколько климат влияет на долголетие.
Легенды ходили о народах Кавказа. Только там будто бы, в горах, можно жить до самой глубокой старости. Горный воздух, горное солнце — вот в чем якобы секрет долголетия. На одних участках карты их было больше, на других меньше. В пределах Харьковской области Украинской ССР есть сто восемьдесят три старика и старухи старше ста лет. Кружки почти сплошь закрыли в этом месте карту. Но ведь и людей проживает в одной этой области гораздо больше, чем во всей Якутской АССР, а и там кружков оказалось немало.
Секрет долголетия не в климате, не в природных условиях и не в «эликсире жизни».
Он в общественном строе страны, в условиях жизни всего народа. Долго жить можно всюду, хоть на Северном полюсе. Важно, как будет проходить эта жизнь — в нужде или в достатке, в горе или в радости. Недаром же в Советском Союзе в году было всего лишь семь тысяч людей старше ста лет, а в наши дни уже около тридцати тысяч, и по числу долгожителей, приходящихся на миллион человек населения, мы занимаем теперь первое место в мире. Жить стало лучше.
И не в одном каком-нибудь месте, а всем людям СССР и на всей территории государства. Об этом и сказала карта самым наглядным, очевидным образом. Еще пример. Ученый-историк получил задание: изучить развитие русских городов в девятнадцатом веке. И знаете, что он сделал прежде всего? Он стал разыскивать старые карты. По ним он сразу увидит, каких городов теперь уже нет, какие, наоборот, были и прежде. Нашей столице Москве больше восьмисот лет. Она есть на всех картах русского государства.
А вот города Комсомольск, Мончегорск, Кировск появились каких-нибудь двадцать лет назад. На старых картах их нет, конечно. Но не только это установит историк с помощью карт. А вот эти три карты Петербурга — Ленинграда, — разве они о малом расскажут историку? Чем важнее значение города, чем больше в нем жителей, заводов, фабрик, тем крупнее условный значок на карте, крупнее подпись, гуще дорожная сеть, которая связывает город со всей страной.
Карта — молчаливый свидетель. Всё то значительное города, дороги, каналы, заводы , что человеческое общество построило к моменту ее создания, будет отображено на ней, как бы зафотографировано. Пройдут десятки и сотни лет. Ученый-историк положит на стол пожелтевшие листы, и они расскажут ему о многом.
Взгляните на карту, напечатанную на 8-й странице. Историку будущего она немало поможет узнать, какие изменения произошли в нашей стране за период с по год. Часть карты важнейших водных и железнодорожных путей СССР по состоянию на год.
Ну, а летчику, моряку, геологу, строителю, военному, школьнику? Нужна ли им карта? Еще бы! Все эти люди без нее словно без рук. В их работе карта играет такую огромную роль, что об этом нужно рассказать поподробнее. Путеводитель краснозвездной птицы Однажды утром летчик Федор Алексеевич Новиков вошел в кабинет начальника аэропорта и доложил: — Пилот Новиков явился по вашему вызову.
За шторой открылось не окно и не дверь, а карта нашей Родины. Да, большая разноцветная карта. Вот синей линией показаны берега морей, озер.
Ветвятся реки, тянутся железные дороги, красными кружочками горят областные города. Москва изображена яркой звездочкой. Начальник разыскал на карте какую-то точку на крайнем востоке страны и сказал: — Полетите сюда вот, на Чукотку. Нужно доставить важный груз для экспедиции Академии наук. Детали задания уточните с начальником штаба. Трасса трудная: над горами, над тайгой, над морем.
Условия погоды нелегкие, задание срочное Скрывать не стану: будет тяжело… Как самочувствие экипажа? Федор Алексеевич улыбнулся. Как самочувствие? Самое лучшее! О таком полете почти над всей Родиной столько мечталось еще с детских лет. Именно это желание и привело его в авиацию… Ну, а то, что задание трудное? Так разве о легком мечтают? Легкое само дается в руки!
От начальника порта Федор Алексеевич пошел к начальнику штаба. Без лишних слов тот вынул из несгораемого шкафа тяжелый бумажный сверток и протянул ему. Федор Алексеевич, конечно, знал, что в этом свертке. Там — географические карты. Всякий полет начинается с карты. Члены правительства стояли вместе с нами около карты и разглядывали разноцветные линии маршрутов».
Карта, которую повесил на стену великий летчик нашего времени Валерий Чкалов, изображала всю нашу Родину. Это была карта мелкого масштаба. Но если путь уже выбран, в дело вступают карты подробные, крупномасштабные. Пакет таких карт и вручил Федору Алексеевичу Новикову начальник штаба. Все члены экипажа самолета начали изучать их. Теперь нам кажется всё простым и ясным. Маршрут разделен на участки. Я и Григорий Филиппович [3] склеиваем карты, на которых, помимо маршрута и расстояний, обозначены магнитные путевые углы, магнитные склонения, радиостанции, аэродромы.
Мы отмечаем также на картах возвышенности, которые могут явиться препятствием для полета». Проделал такую работу и Федор Алексеевич Новиков. Товарищи помогали ему. И вот он снова стоит перед начальником аэропорта. Федор Алексеевич немного волнуется. Конечно, летчик, который уже в сотый раз отправляется по знакомой до мелочей трассе регулярного авиасообщения, не будет рассчитывать ни количество бензина, ни запас кислорода для дыхания при пересечении высоких гор. Всё это уже подсчитано. Он может и вообще не смотреть на карту, если лететь придется вдоль железной дороги, по берегу моря, над рекой.
Однако и тогда она будет с ним. Летчик знает: воздушный путь — это не стальные полосы рельсов. Встретится облако, переменится ветер, — земля потеряется из виду, слегка изменится курс. Пройдут только минуты, но за них самолет пролетит десятки километров, уйдет от реки, от берега. И только карта поможет потом выйти на правильную дорогу. Итак, Федор Алексеевич снова в кабинете начальника.
Докладывает о техническом состоянии самолета, показывает расчеты. Всё хорошо. Можно лететь. Остановка лишь за прогнозом погоды. Окончив беседу, Федор Алексеевич идет на метеорологическую станцию. Метеостанция аэропорта. На стол снова ложится карта. Это странная карта. Она очень бледная. Слабенький синий рисунок едва выделяется на бумаге. Так показаны реки, берега морей, города. В этом она похожа на обычные контурные карты.
Зато какие-то зубчики, флажки, цифры, линии нарисованы прямо от руки черной тушью. Это — синоптическая карта, карта погоды. По сообщениям, полученным по радио, на ней показано, что встретит самолет на пути: ветер, дождь, тепло, холод, облака, снег… Бледные линии печатают заблаговременно в типографии, а сведения о погоде наносят самые свежие, полученные перед полетом.
Эта карта «живет» очень мало, буквально часы. Изменятся направления ветров; где было тепло, станет холодно. Новые сведения придут в метеостанцию по радио, и там составят новую карту погоды. Печатать в типографии некогда — пока печатаешь, погода изменится, — вот почему ее наскоро вычерчивают от руки тушью. Глядя на эту карту, Федор Алексеевич определил, какие участки плохой погоды следует обойти стороной, какие придется «пробивать» вверх, чтобы пройти над облаками.
По ней же он вместе с начальником штаба решил: погода летная. В путь! Экипаж поднялся в самолет. Дежурный по аэродрому взмахнул флажком, разрешая старт.
Машина легко тронулась, побежала по бетонной дорожке, быстрее, быстрее… Через минуту она была уже в воздухе. И вот самолет уже в воздухе. И сразу же началась работа с картой. Вот карандашная линия заранее намеченного на карте воздушного пути пересекает озеро, а потом изгиб реки, железнодорожный мост, проходит над возвышенностью.
И летчик следит за тем, чтобы самолет пролетел над озером, над рекой, над мостом, не натолкнулся на гору. Так до самого места посадки. Ну, а если земли не видно? Если полет «слепой», как говорят летчики, — в облаках, ночью? Нужна ли тогда карта? Конечно, — в слепом полете специальные приборы и радио заменят пилоту глаза. По ним он «видит» во мраке и сквозь туман. А всё остальное останется прежним. Так же, как и днем, он будет следить по карте за направлением полета и намечать путь дальше.
Без этого не обойтись. Итак, полет начался с карты самого мелкого масштаба. По ней была установлена примерная трасса. Потом по картам более крупного масштаба экипаж самолета уточнил маршрут, сделал все расчеты и, наконец, сравнивая карту с местностью, привел свой корабль к цели. Синоптическая карта помогла избежать бурь. Но это еще не всё. Вот подлетели к месту посадки. Там до этого никто из членов экипажа не бывал.
А ведь посадить самолет на землю нужно очень точно. Нельзя ошибиться даже на несколько метров. Машина может с разбега влететь в канаву, удариться о сарай, о дерево. На картах, по которым летчик вел самолет, всё это не может быть показано: канавы и деревья слишком малы. В самом деле, предположим, что на поле перед аэродромом стоит телеграфный столб толщиной в двадцать сантиметров.
На карте масштаба «один на миллион» обычно такие карты используют летчики этот столб изобразился бы точкой, размером в одну пятитысячную миллиметра. Такую точку никто не заметит. Сделать ее пожирнее? Тогда она займет слишком много места.
Нельзя и это. А показать столб надо. Вдруг на него налетит самолет при посадке? На помощь приходят самые крупномасштабные карты. Их называют крок и. На них показано любое дерево, столб, забор, высокое здание около аэродрома, — всё это крупно, четко. Эти карты, можно сказать, прямо за руку приведут летчика на посадочную площадку. Ну, вот полет и закончился.
Было сделано большое дело. За считанные часы перевезли очень важный груз из Ленинграда. Теперь нужно аккуратно собрать все карты, расправить их, разгладить и возвратить — под расписку, строго по номерам, так же тщательно, как Федор Алексеевич в свое время получал их от начальника штаба перед началом полета.
Ничего не должно пропасть, затеряться. Это ведь лучшая добыча шпиону. Он знает, — карта без ошибки приведет его в нужное место, облегчит диверсию, поможет спрятаться от пограничников, расскажет о промышленности, о глубине бродов, о грузоподъемности мостов.
Вот почему среди карт очень много таких, которые являются секретными. И вот почему в кабинете начальника аэропорта карта была закрыта шторой. Ни один посторонний человек не должен даже случайно взглянуть на нее.
Потому же и получение карт до полета и сдача их после связаны с самыми строгими формальностями. Не раз и не два летчику придется расписываться в толстых прошнурованных книгах. Карты сданы. Все в порядке. Новое задание начнется с новой беседы Федора Алексеевича Новикова с начальником. И снова карты разных масштабов поведут его самолет над просторами Родины. Эти карты помогали вести самолет. Как находят руду и уголь В одно из Геологических Управлений Министерства геологии и охраны недр СССР житель таежного забайкальского села пионер Саша Владимиров прислал письмо и посылку.
Саша Владимиров прислал письмо и посылку. В посылке лежали тяжелые черные камешки с блестящими гранями, а в письме было написано: «Эти минералы я нашел в песке нашей речки Яманки. Так как они очень тяжелые, я думаю, что это какая-нибудь руда. Очень прошу приехать к нам». Минералы были действительно очень ценной рудой, — они содержали вольфрам — металл света, труда и победы.
Минералы содержали вольфрам. Вот он горит в электрической лампочке. Из вольфрама изготовлена та тонкая проволочка, которую накаляет ток.
Вот сотни тысяч вольфрамовых резцов на наших заводах обтачивают детали из стали и чугуна. Вот вольфрамовые пластинки [4] бурят самые твердые горные породы, открывая путь к нефти, углю и железу.
А вот, в годы войны, снаряд из вольфрамовой стали мчится навстречу вражескому танку и пробивает пятисантиметровую броню почти так же легко, как бумагу.
Ведь именно такие снаряды преградили путь фашистским «Тиграм» и «Фердинандам». Сотни геологов ищут вольфрам по всей территории нашей Родины. Письмо Саши Владимирова вызвало большой интерес. И знаете, что первым сделал геолог, которому поручили заняться им? Он положил на стол карту. Да, карту! Но какую же странную! Прежде всего она очень ярко раскрашена. Красные, зеленые, желтые, синие пятна пестрым ковром покрывают ее. В этом она совсем не похожа на те карты, которые обычно приходится видеть.
Но, с другой стороны, много и общего. На ней тоже есть сетка меридианов и параллелей, показаны реки, города, заливы, моря, озера. Это — геологическая карта. Ученые давно уже знают, что разные полезные ископаемые встречаются в разных горных породах.
Бесполезно надеяться встретить вдруг заросли сахарного тростника либо винограда среди вечных льдов Арктики. Также бессмысленно искать уголь в тех местах, где нет слоистых осадочных горных пород. Месторождения же вольфрама, наоборот, могут быть только там, где миллионы лет назад на поверхность земли из глубины прорвались расплавленные изверженные горные породы. Дело в том, что уголь образовался на дне древних мелководных морей, болот и речных долин.
В этих местах в далекие геологические эпохи миллиарды растений в течение сотен тысяч лет подряд падали в воду, тонули в ней, сдавливались другими растениями, покрывались песком, глиной, спрессовывались, прогревались земным теплом. Так они превращались в уголь. Вольфрам же появился на поверхности земли вместе с расплавленной магмой в огне и грохоте извержений вулканов.
При застывании лавы он выделился в виде кристаллов иссиня- черного вольфрамита или желтого и серого шеелита [5]. По-разному появились на свет эти полезные ископаемые, в разных горных породах поэтому они встречаются. В разных местах их и нужно искать. Вот почему, прочитав письмо Саши Владимирова, геолог первым делом достал геологическую карту. Ведь на ней красками и латинскими буквами и показано, где какие породы — изверженные, осадочные — выходят наружу, скрываясь лишь под тонким слоем дерна и почвы.
Взглянув на нее, легко сразу проверить: а может ли вообще быть в том месте, где живет Саша Владимиров, вольфрам? Вдруг там слой известняков и глин толщиной в пять километров, а кристаллы попали в реку случайно? Привез кто-нибудь, да и бросил. Находят же на одесском пляже камни из далекой Австралии.
Их доставляют туда пароходы, когда возвращаются из Мельбурна и Сиднея с пустыми трюмами. Для корабля очень опасно совсем не иметь груза. Он может перевернуться во время шторма. Близ Одессы камни выгружают в воду, а волны потом выкатывают их на пляж. Геолог быстро отыскал на карте поселок, где жил Саша.
Нашел и речку Яманку. Стал внимательно вглядываться… Да, вольфрам может быть здесь.
Вот на карте показан выход огромной жилы гранита. Река, видимо, сильно размыла камни, и тяжелые кристаллы попали в песок.
Он стал просматривать книги, другие карты, записи геологов. Что говорят они об этом районе? С каждой минутой геолог всё более убеждался, что находка Саши должна быть проверена. Скорее в путь! Поехал он не один. С ним были помощники: прораб, два коллектора [6] , трое рабочих. С собой они взяли целый вагон всяких вещей: лопаты, кирки, молотки, зубила, горные компасы, лотки, рулетки, палатки, походную химическую лабораторию, полевую аптечку, приборы для геофизической съемки… Геологи взяли с собой много разных вещей.
Всё это надо было получить со склада, проверить, упаковать, отправить на вокзал. Горячая, беспокойная пора сборов! Кто же приготовил для геолога такую странную и замечательную карту?
Вглядимся хорошенько, чем именно отличается она от обычной, с которой все уже привыкли встречаться дома и в школе. Во-первых, на ней меньше городов, рек, озер. Во-вторых, нет ни лесов, ни лугов, ни пашен. Да и нужно ли это геологу? Немного дальше мы увидим, что на морской карте изображены только море и берег, а всё, что вдали от него, или не показано совсем, или же только намечено. И ясно, почему так: моряку в море не очень-то и нужна карта суши. Часть «Наглядной карты России» М.
Томасика г. Это экономическая карта Рисунки показывают, чем занимается население, что производят заводы и фабрики. Точно так же и метеоролог ярче всего, чернее, изобразил на синоптической карте то, что он изучает: ветры, облака, холодные и теплые массы воздуха.
У геолога свои интересы. Ему важно знать, как распространены в земле горные породы. Вот и показаны они на его карте как основное, главное, а дороги, города и реки только слегка обозначены, чтобы всё-таки ясно было, какая местность изображена: Кавказ, Средняя Азия, Камчатка, Урал.
Такие карты морские, геологические, экономические, почвенные и многие другие называются специальными, а те, на которых условными значками просто передается уменьшенный вид местности сверху, — общегеографическими. И, конечно, специальные карты тоже бывают разных масштабов: самых крупных и самых мелких. Как выглядят специальные карты? На страницах 19 и 23 вы найдете представителей их. Всего же различных специальных карт многие сотни. Некоторые — настоящие произведения изобразительного искусства, и в то же самое время всё то, что показано на них, вычислено по математическим формулам, выписано из таблиц, справочников, как говорят географы, — «привязано» к местности.
Точный расчет и вдохновение — непременные спутники картографа в его деятельности. Однако геологу, когда он отправляется в экспедицию, важно и то, что находится на поверхности. Как и всякому путешественнику, ему надо знать, далеко ли, близко ли, как пройти, проехать… Но показать всё на одном листе невозможно, — краски сольются в сплошное пятно. Вот и приходится геологу во время работы иметь две карты: обычную, общегеографическую чаще всего крупномасштабную, топографическую , и свою, специальную.
Почти всегда делают так и другие ученые, инженеры, техники, — все, кому только приходится детально изучать местность. Без общегеографической карты они не обходятся. Но вот еще что очень важно: именно с общегеографической карты начинается создание любой специальной карты. Ходит геолог по местности и изучает горные породы. Если они закрыты почвой, помощники раскопают, пророют канавы, пробурят. Геолог подойдет, посмотрит, запишет, какие породы там граниты, известняки, габбро — разных пород много десятков!
Переходя от канавы к канаве, от скалы к скале, он проследит, как располагаются «залегают», — говорят геологи горные породы. Потом он соединит на карте места, где породы одни и те же, и геологическая карта будет готова.
На ней, правда, стало очень уж тесно. Добавились новые линии, цифры, надписи. А на карте и так-то нет пустых мест. Не сразу теперь и поймешь, что к чему. Не беда! Это вполне исправимо. Карту перечертят на чистый лист, «разгрузят» от мелких поселков, рек, дорог и раскрасят. Если нужна очень подробная геологическая карта, работать придется, конечно, по общегеографической карте крупного масштаба и участок следует исходить вдоль и поперек очень часто. На такой карте будет показан каждый самый тоненький пласт и каждая жила.
Однако это потребует много труда и будет дорого стоить. Поэтому такую съемку делают только там, где полезное ископаемое уже найдено и нужно оценить запасы, — узнать, много ли есть его, богатое ли месторождение. Вот почему, когда вели обычную, не очень детальную съемку, не заметили, что на речке Яманке есть дорогой минерал, и открыл это Саша Владимиров. В глухом сибирском селе, далеком от железной дороги, встречали экспедицию все.
Приехала экспедиция! Когда автомашина остановилась, парни, девушки, мужчины, женщины обступили ее со всех сторон. Здесь же геолог увидел мальчика лет тринадцати с пионерским галстуком и в белой рубашке.
Мальчик стоял первым в толпе ребят. Геолог догадался, что это и был Саша Владимиров. Родители Саши, гордые тем, что у них остановился начальник экспедиции, наперебой угощали гостя. Но геологу было не до того. Хотя Саша и говорил в письме, что только по весу догадывается, будто это руда, но на самом деле он точно знал, что нашел вольфрамит, и лишь боялся, — а вдруг ошибся?
Напрасно боялся. Ведь он прочитал немало книг по минералогии и геологии. Первую — она называлась «Охота за камнями» писателя Бармина — его долго уговаривала взять школьный библиотекарь Татьяна Михайловна.
У Саши в то время все интересы были устремлены на охоту и рыбную ловлю, и книгу про камни он нес домой с неудовольствием и потому только, что в заглавии стояло слово «охота», а на обложке разгуливали диковинные доисторические животные. И раскрыл он ее без особой радости. Но первая фраза: «Две мечты было у меня в детстве: поймать черного махаона и найти оловянный камень» — по-особенному взволновала его.
Так же и он мечтал об удивительном звере, которого никто еще до него не встречал. А вот он встретит… Заканчивая читать, он уже был целиком увлечен наукой о камне. В самом деле, вот под ноги попал булыжник. Ну и толкни его! А нет, прежде взгляни, — что это? Может, он очень нужен заводам? Может, такие камни специально ищут геологи?
Он стал приглядываться. И тут оказалось, что почти все камни, как люди, не похожи друг на друга. За «Охотой за камнями» последовали другие книги, более серьезные: «Занимательная минералогия» академика Ферсмана, «Основы геологии популярное изложение » академика Обручева.
Саша стал собирать коллекцию горных пород и минералов. Вскоре и мать, и отец, и соседи знали, что лучший подарок Саше — необычный камень. И вот приносили ему с полей, с охоты нежно-зеленые осколки амазонита, пластинки слюд, кварц — то белый, как сахар, то прозрачный, словно стекло. Когда Саша перешел в шестой класс, учитель Сергей Николаевич подарил ему учебник по минералогии для десятого класса и вместе с ним узнавал по «Определителю» профессора Разумовского [7] названия минералов.
Он же помог ему постичь начала химии и стереометрии раньше других ребят. Без этого Саша многого бы не понял в книгах.
Всей школой отправлялись в походы, чтобы исследовать русло Яманки. Создали ее в году картографы В. Ермаков и Т.
Рисунками обозначены главные новостройки. Геолог долго осматривал Сашину коллекцию. В ней имелось более ста образцов. У каждого, как в настоящем музее, белый билетик указывал, где, кем и когда был он найден. Нет, открытие Саши Владимирова совсем не случайность. Так же вот, как и он, настоящие геологи увидят один едва заметный признак ценного полезного ископаемого угля, железа, золота и долго потом наблюдают, выслеживают — до победы.
Геолог достал из полевой сумки геологическую карту и показал ее Саше. Тот, конечно, ничего в ней не понял, — чтобы стать геологом, надо специально учиться. Но это от него не уйдет. А пока они вместе отметили на карте все те места, где Саше попадались кристаллы вольфрамита.
Находки пришлись как раз на окрестности той полосы, где граниты соприкасались с другими породами. Полоса тянулась не на один километр, и, если вдоль нее повсюду окажется этот минерал, открытие Саши будет делом огромной важности. Пора бы спать. Завтра рано подъем. Но геологу не до сна. Сперва он намечает на карте места, где рабочие станут копать канавы, а потом, когда работа закончена, вместе с Сашей и десятком других ребят долго сидит на крыльце.
Они мечтают о том, какие изменения произойдут теперь в жизни села. Как придет сюда железная дорога, вырастет целый город, засверкает огнями долина Яманки… Геологическая карта, на которой красочными пятнами говорится о выходах на поверхность изверженных горных пород, а точками и квадратиками обозначены места Сашиных находок, — этому порукой.
Далеко в море Десятый день плывет в океане корабль. Десятый день плывет в океане корабль. Над ним небо экватора. Утро Полдень еще не скоро, но солнце стоит высоко-высоко, и лучи его жгут так, словно проходят сквозь увеличительное стекло. Еще бы! Все эти люди без нее словно без рук. В их работе карта играет такую огромную роль, что об этом нужно рассказать поподробнее. Однажды утром летчик Федор Алексеевич Новиков вошел в кабинет начальника аэропорта и доложил:.
Да, большая разноцветная карта. Вот синей линией показаны берега морей, озер. Ветвятся реки, тянутся железные дороги, красными кружочками горят областные города. Москва изображена яркой звездочкой. Начальник разыскал на карте какую-то точку на крайнем востоке страны и сказал:. Нужно доставить важный груз для экспедиции Академии наук. Детали задания уточните с начальником штаба. Трасса трудная: над горами, над тайгой, над морем. Условия погоды нелегкие, задание срочное Скрывать не стану: будет тяжело… Как самочувствие экипажа?
Федор Алексеевич улыбнулся. Как самочувствие? Самое лучшее! О таком полете почти над всей Родиной столько мечталось еще с детских лет. Именно это желание и привело его в авиацию… Ну, а то, что задание трудное? Так разве о легком мечтают? Легкое само дается в руки!
От начальника порта Федор Алексеевич пошел к начальнику штаба. Без лишних слов тот вынул из несгораемого шкафа тяжелый бумажный сверток и протянул ему.
Федор Алексеевич, конечно, знал, что в этом свертке. Там — географические карты. Члены правительства стояли вместе с нами около карты и разглядывали разноцветные линии маршрутов». Карта, которую повесил на стену великий летчик нашего времени Валерий Чкалов, изображала всю нашу Родину.
Это была карта мелкого масштаба. Но если путь уже выбран, в дело вступают карты подробные, крупномасштабные. Пакет таких карт и вручил Федору Алексеевичу Новикову начальник штаба. Все члены экипажа самолета начали изучать их. Теперь нам кажется всё простым и ясным. Маршрут разделен на участки. Я и Григорий Филиппович [3] склеиваем карты, на которых, помимо маршрута и расстояний, обозначены магнитные путевые углы, магнитные склонения, радиостанции, аэродромы.
Мы отмечаем также на картах возвышенности, которые могут явиться препятствием для полета». Проделал такую работу и Федор Алексеевич Новиков. Товарищи помогали ему. И вот он снова стоит перед начальником аэропорта. Федор Алексеевич немного волнуется. Конечно, летчик, который уже в сотый раз отправляется по знакомой до мелочей трассе регулярного авиасообщения, не будет рассчитывать ни количество бензина, ни запас кислорода для дыхания при пересечении высоких гор.
Всё это уже подсчитано. Он может и вообще не смотреть на карту, если лететь придется вдоль железной дороги, по берегу моря, над рекой. Однако и тогда она будет с ним. Летчик знает: воздушный путь — это не стальные полосы рельсов. Встретится облако, переменится ветер, — земля потеряется из виду, слегка изменится курс. Пройдут только минуты, но за них самолет пролетит десятки километров, уйдет от реки, от берега.
И только карта поможет потом выйти на правильную дорогу. Итак, Федор Алексеевич снова в кабинете начальника. Докладывает о техническом состоянии самолета, показывает расчеты. Всё хорошо. Можно лететь. Остановка лишь за прогнозом погоды. Окончив беседу, Федор Алексеевич идет на метеорологическую станцию. Это странная карта. Она очень бледная. Слабенький синий рисунок едва выделяется на бумаге.
Так показаны реки, берега морей, города. В этом она похожа на обычные контурные карты. Зато какие-то зубчики, флажки, цифры, линии нарисованы прямо от руки черной тушью. Это — синоптическая карта, карта погоды. По сообщениям, полученным по радио, на ней показано, что встретит самолет на пути: ветер, дождь, тепло, холод, облака, снег… Бледные линии печатают заблаговременно в типографии, а сведения о погоде наносят самые свежие, полученные перед полетом. Эта карта «живет» очень мало, буквально часы.
Изменятся направления ветров; где было тепло, станет холодно. Новые сведения придут в метеостанцию по радио, и там составят новую карту погоды. Печатать в типографии некогда — пока печатаешь, погода изменится, — вот почему ее наскоро вычерчивают от руки тушью. Глядя на эту карту, Федор Алексеевич определил, какие участки плохой погоды следует обойти стороной, какие придется «пробивать» вверх, чтобы пройти над облаками.
По ней же он вместе с начальником штаба решил: погода летная. В путь! Экипаж поднялся в самолет. Дежурный по аэродрому взмахнул флажком, разрешая старт. Машина легко тронулась, побежала по бетонной дорожке, быстрее, быстрее… Через минуту она была уже в воздухе. Вот карандашная линия заранее намеченного на карте воздушного пути пересекает озеро, а потом изгиб реки, железнодорожный мост, проходит над возвышенностью.
И летчик следит за тем, чтобы самолет пролетел над озером, над рекой, над мостом, не натолкнулся на гору. Так до самого места посадки. Ну, а если земли не видно? Если полет «слепой», как говорят летчики, — в облаках, ночью?
Нужна ли тогда карта? Конечно, — в слепом полете специальные приборы и радио заменят пилоту глаза. По ним он «видит» во мраке и сквозь туман. А всё остальное останется прежним. Так же, как и днем, он будет следить по карте за направлением полета и намечать путь дальше.
Без этого не обойтись. Итак, полет начался с карты самого мелкого масштаба. Где отдохнуть на Арабатке: Залив Сиваш - лечебная соль, грязь и рапа.. Поселок Генгорка — идеальное место для отдыха с детьми. Сайт изготовлен SSDesign gidra собачка gmail. Меню Край Солнца. Карта Тилигульского лимана. Сергеевка - море, солнце, лечебные грязи и минеральная вода Где отдохнуть на Арабатке: Залив Сиваш - лечебная соль, грязь и рапа..
